Самая большая трагедия моей жизни это – любовь к уголовникам. Не знаю уж, есть ли какой-нибудь психиатрический термин, заканчивающийся на –филия, и характеризующий столь необъективную симпатию.
Стоял на учете, имел счастье, не по наслышке, узнать что такое колония для несовершеннолетних? Ну, нам есть о чем поговорить, тебя, кстати, как зовут?
Отсидел 3-5 лет по мелочи за кражи, разбой и нападения? Отлично! Запиши мой номер.
Мотал 10 и выше за убийства? Совершенно точно мой тип, мой любимый размер, СТРАЙК, бля, извините, вырвалось. На хуй номер, пошли гулять!
Прошу заметить, я вот это все пишу в здравом уме и трезвой памяти, а главное, в прекрасном осознании того, что никакого сочувствия мне не обломится, а вот упрёков похуйпляшем. Это нынче уже не модно, ибо не 90ые и страдать надобно по принцам и олигархам, мальчикам из вконтакте, мальчикам-музыкантам, мальчика-мультикам, мальчикам-девочкам, и прочим духовно богатым личностям, а уголовщина есть стыд и позор, совсем, срамота, распоясались. Возвращаясь к теме трагизма, хочу сказать, что, самым, таки, удручающим аспектом, во всех моих блядострастиях и пиздолюбовях является полная невозможность рассказать об объектах свой непомерной, бесчеловечной нежности в уютной днявочки и придрючить к посту фоточки, так как, кажется мне, что не имею я на сие действо никакого морального права. Погружаясь в глубины подсознания, можно, конечно, отметить, что нежданно-негаданно взыгравшие моральные принципы мне досаждают конкретно, но это больно дремуче и длительно, так что поставим за упокой.
Сгущая краски и нагоняя тоски, будет уместно высказать следующие: так всегда получается, те, кто были при мне, рано или поздно вернуться за замки и решётки, они, просто, уже клеймёные, ничего не попишешь. Некоторых я всё ещё жду, некоторых уже никогда не дождусь, а за некоторых ссусь как падла, лишь бы не замели.
90ые в душе, бригада со мной, всё на мази.
сеструха Наоми меня поддерживает.
сеструха Наоми меня поддерживает.